- Дима, всем известно, что вы на самом деле не Дима, а Витя. Но вот в Интернете бродят слухи, что вы еще и не Билан, а Сидоров.
- Нет, мое настоящее имя Виктор БЕлан. Не Сидоров. Почему я стал Димой? Переехал в новый город, начал новую жизнь и решил сделать это с новым именем. Дмитрием звали моего дедушку, которого я безумно любил. И родители хотели назвать меня Димой, но передумали. О дедушке у меня здоровские воспоминания, он был добрый, светлый человек. Вот я и решил, что, если буду сопрягать себя с этим человеком, у меня тоже все будет здорово. Кстати, в сложных ситуациях я вспоминаю, что мое настоящее имя Виктор, то есть «победитель». Это помогает.

- Сейчас объясню, почему спросила про имя. После смерти вашего продюсера Юрия Айзеншписа его наследники стали заявлять, что вы не имеете права на брэнд «Дима Билан», потому что он принадлежит компании «StarPro». И что, уйдя из компании, вы можете выступать только как Витя Белан. Расскажите, кто все-таки придумал псевдоним «Дима»? Действительно Айзеншпис?
- У меня сейчас такой момент, когда я могу в адрес Юрия Шмильевича говорить только слова благодарности. Даже могу сказать, что это он придумал мое имя. Хотя до встречи с ним я уже пел, и клип у меня был, и имя «Дима Билан» тоже уже было. Но сейчас это уже не имеет значения.

Почему вы сразу после смерти Айзеншписа ушли из его компании, чем вызвали страшный скандал?
- Скандала не существует. Есть люди, которые пишут ерунду и не понимают, как и почему все случилось. Не понимают, в каком я был состоянии, когда это произошло. Не знают, что я работал только с Ю. Ш. и больше ни с кем в компании «StarPro» не имел рабочих отношений. Да, я общался с его сыном, просто по-дружески. Но, например, с женой Айзеншписа Еленой у меня вообще не было пересечений. И, когда все случилось, мне сердце подсказало, что я там больше находиться не должен.

- Ну а контракт с компанией Айзеншписа на 7 лет, из которых были отработаны только 3?
- Да. Контракт был. Но, как известно, крепостное право отменили в 1861 году. А человеческие отношения должны оставаться человеческими.

- То есть вы сказали: «Я ухожу», - и думали, что вас просто так отпустят?

- Для меня было большим открытием, что, кроме дружбы, еще существуют какие-то бумаги, где все четко записано. Я думал не об этом, а о том, почему вообще после похорон кто-то продолжает работать, почему открыт кабинет Ю. Ш. Это, конечно, такой юношеский максимализм, но я это так пережил. Поэтому, извините, я человек, который пришел к Юрию Шмильевичу. Если его нет, я здесь оставаться не могу.

- Поэтому вы изменили номер телефона, прятались от наследников и даже не пришли на поминки к 40 дням?
- Я изменил номер, потому что мне было тяжело каждые пять минут выслушивать соболезнования. А на поминки не пришел... Честно сказать? Меня не позвали. Вот так. Поэтому мы устроили свои поминки. В тот же день, но в другом месте собрали людей, которые хорошо знали Ю. Ш. Вот Анита Цой меня очень поддержала в этот момент, спасибо ей большое.

- Ну а игра в прятки с наследниками?
- Какие прятки? У меня машина каждый день стоит под окнами офиса, где я работал с Айзеншписом. Я приезжал, уезжал, чего меня искать-то? С тем же успехом я могу подумать, что кто-то от меня прятался, потому что я никого не видел.

- Как вдова вашего продюсера Елена отреагировала на ваше желание уйти из компании?
- Было удивление, но она восприняла это нормально.

- И на всякий случай разослала письма на радиостанции, чтобы ваши песни там не крутили?
- Это не она рассылала письма. Она была готова договариваться и ничего не делала, чтобы меня задавить.

- Вашим новым продюсером сразу назвали Яну Рудковскую - жену Виктора Батурина, который имеет самое прямое отношение к известной семье Батуриных.
- Нет, продюсер у меня только один - был и остается. Другого не будет.

- Кто тогда госпожа Рудковская?
- Друг. Мы уже год знакомы с Яной и Виктором Николаевичем, и нас связывали совместные проекты. Клип готовили, сольник в «Олимпийском».

- С чего бы «просто друзьям» дарить вам квартиру в элитном жилом комплексе?
- Виктор Николаевич не подарил мне ее, а помог купить. Это было еще при жизни Ю. Ш. Как видите, это давняя история, а вспомнить ее решили теперь - мол, Билана купили за квартиру. Ну как доказать, что это неправда? Ну просто поверьте.

- Уже живете в своей квартире?
- Пока нет. Хочется сделать большой хороший ремонт, но я пока на такой не накопил. Так что пока там одни стены и кирпичи.

- Есть информация, что отступными за ваш уход из компании Айзеншписа назначили 2 миллиона долларов.
- Я так не люблю разговоры про деньги! Я привык на честном слове все делать. Но сейчас, конечно, приходится включаться, подписывать какие-то бумаги. Мне это неприятно.

- И все же как насчет двух миллионов? Эти деньги действительно с вас потребовали, чтобы вы получили права на свое имя и репертуар?
- Я узнал об этом из прессы. Но это вопрос юридический, этим занимаются мои адвокаты.

- Вы почувствовали себя человеком-состоянием?
- Честно говоря, неприятное ощущение. Оно отвлекает от важного. С денежной стороной жизни я не подружусь, наверное, никогда.

- Чего на данный момент достигли ваши юристы? Ваше имя останется за вами или придется раскручиваться под новым псевдонимом?
- Имя «Дима Билан» останется при мне.

- А песни?
- Тоже останутся, не сомневайтесь.

- Еще один слух: работая с Айзеншписом, вы якобы получали не больше 300 долларов за концерт, на остальные деньги ваш продюсер сам вам все покупал, опасаясь, что вы неправильно ими распорядитесь.
- Начнем с того, что это касалось не только денег. Ни один артист, наверное, не испытывал такой опеки с его стороны, как я. Ю. Ш. мне советовал, подсказывал, поучал - как надо сделать, как не надо. Он все помнил, каждую мелочь, и мне не нужно было о чем-то заботиться и что-то покупать - все это действительно для меня делалось. Если я ездил куда-то - в Швейцарию на лечение, в Лондон за какими-то интересностями, - все это нормально вычиталось из моей зарплаты.

- Вам не казалось, что вас лишают самостоятельности?
- По-моему, о таком можно только мечтать. Кто еще будет за другого человека заказывать мебель, беспокоиться, организовывать встречи? Да фиг с ними, с деньгами. Просто забеспокойтесь так о ком-нибудь: а как здоровье, а как ты питаешься? А Юрий Шмильевич звонил мне, спрашивал, что я ем, говорил: «Приди ко мне сегодня покушать супчика». Я приходил, мы ели суп, смотрели телевизор, он говорил: «Давай мы тебя довезем. Тебе не надо быть за рулем, ты должен сосредоточиться». У кого еще такое есть? Я просто в восторге, что я знал этого человека. Это счастье, что он был в моей жизни.

- В таком случае вам сейчас должно быть непросто - теперь-то приходится все решать самому?
- Да, конечно, никто уже так не подскажет. Хотя есть друзья, они помогают. Но есть и ощущение, как на выпускной контрольной, когда очень хочется, принимая решение, подсмотреть, что там написано у соседа.

- Вы баллотировались в Белгородскую Думу по списку ЛДПР вместе с Машей Малиновской. С чего это вдруг? Странное желание в 23 года.
- Когда я учился в 10-м классе, это было в Кабардино-Балкарии, меня от нашего района отправили участвовать в московском фестивале - прославлять нашу республику. Дали приглашение, а денег не дали. И мы с мамой ходили по заводам, и нам даже помогли. Но тут местные культурные власти решили, что мы отбираем их законные деньги, и потребовали вернуть им приглашение на фестиваль. Мама моя - молодец. Она не отдала приглашение, рискуя отношением нашего района к семье, ко мне и к тому, что дальше я, если соберусь, не смогу поступить в Кабардино-Балкарский университет. Мама сказала: «Я чувствую, если ты поедешь в Москву, то все у тебя получится». И вот я подумал, что если пройду в Думу, то смогу помогать молодежи, и кто-то тоже сможет пробиться, чего-то достичь.

- Дима, но мы только что говорили, что ваш продюсер кормил вас супом и все решал за вас. Какая Дума?!!
- Да, наверное, каждый должен заниматься тем, в чем он понимает. Но я бы запасся литературой, подключил бы знающих людей. Впрочем, в любом случае все это не состоялось, я не прошел по списку, но прошла моя хорошая подруга Маша Малиновская. ОК, для меня это возможность заниматься своим делом.

- А почему все-таки ЛДПР? Почему не «Яблоко», не СПС, не КПРФ?
- Я был на реалити-шоу «Империя», где познакомился с Владимиром Жириновским. Он был в моем подчинении, поскольку я в этой игре стал первым королем. Потом он меня, конечно, убрал. Что, говорит, ты тут поэзию развел? Мол, надо всех вешать, чтобы короля боялись. В общем, я натерпелся, когда попал из князей в грязи... Но вот это предложение - выдвигаться в Думу - исходило от Владимира Вольфовича.

- Говорят, вы теперь решили изменить имидж и из хулигана стать респектабельным молодым человеком. Что, есть надежда увидеть вас в галстуке?
- Костюмы и галстуки я никогда не отвергал, хотя скорее это касается каких-то мероприятий. Но вообще да, стиль меняется. В новом альбоме более спокойная музыка, и внешний вид должен соответствовать. Мне, например, раньше никогда не нравились туфли, а теперь я из них просто не вылезаю. Яна Рудковская мне со стилем очень помогает - у нее прямые поставки, вещи с подиумов, в штучном экземпляре. Хотя сейчас она больше вникает в мой новый репертуар и помогает создавать образ.

- Газеты писали, у вас был роман с дочкой Винокура. Был?
- Не было. Но мы очень мило общались. Нас познакомила Вика Крутая. Отмечали дни рождения, праздники, были какие-то похождения. Все это было. Романа не было.

- А что скажете про наркотики? Утверждают, вы к ним неравнодушны.
- Меня всегда радуют желтые издания, они пишут удивительные вещи.

- То есть ответ - равнодушен?
- Во время моего грубейшего студенческого существования в общежитии, когда мы стреляли друг у друга картошку, я пару раз выкурил «косячок».

- Понравилось?
- Нет.

- Но хоть факт вашей встречи с Мадонной в фойе отеля на вручении премии MTV вы подтверждаете?
- Было так. Я проснулся в гостинице, пошел на обед, после которого меня должны были снимать фотографы. Выхожу в коридор, смотрю - много людей. И вдруг впереди идет - она или не она? Я говорю фотографам: «Смотрите, вон Мадонна!» Оказалось, действительно она. Мы проводили друг друга взглядами, я кивнул, она прошла. Вот, собственно, и все. Но было здорово, что она на меня так посмотрела.

- В Португалию получать эту самую премию MTV вы должны были лететь вместе с Юрием Айзеншписом...
- Да, а получилось, что это было как раз 40 дней после его смерти. И знаете, когда я прошел по красной ковровой дорожке и понял, что все это на самом деле случилось, я набрал его телефонный номер и оставил сообщение на автоответчике: «Спасибо большое. Мы это сделали».